Во славу зрелых женщин - предисловие автора

Стивен Визинкзей (Stiphen Vizinczey)

Во славу зрелых женщин
амурные мемуары Ардраша Вайды

По праву какому, под платьем и маской любой,
Ты ни слова не лжешь? – По праву восславить.

– Райнер Марис Рильке

Юношам, ждущим любви

В амурных делах своих предпочти зрелых женщин юным… ибо лучше они ведают жизнь.

Бенджамин Франклин

Эти книга адресована юношам и посвящена зрелым женщинам – а равно их отношениям, в моем видении, конечно. Я не эксперт в сексе, но прилежный ученик женщин, которых любил, и здесь пытаюсь поделиться опытом, удачным и неудачным, который, надеюсь, и сделал из меня мужчину.

Первые двадцать три года моей жизни прошли в Венгрии, Австрии и Италии, и мои похождения во многом отличаются от приключений молодых людей в Новом Свете. Сами их мечты, и их возможности, возникали под влиянием совершенно иных традиций и обычаев в амурных делах. Я – европеец, они – американцы; и, что важнее всего, они молоды сейчас, я был молод много лет назад. Все переменилось, даже извечные мифы. Современная – американская – культура прославляет юность; на затерянном континенте старой Европы чарами совершенства был окутан роман юноши и зрелой женщины. Сегодняшние юноши верят в своих сверстниц, убеждены, что лишь они одни достойны внимания; мы были склонны ценить неразрывность традиций и стремились обогатить себя мудростью и чувственностью поколений.

И секс был лишь частью этого. Мы росли в больших семьях и привыкли общаться со старшими. Когда я был ребенком, мои дед с бабушкой, жившие на ферме неподалеку от озера Балатон, каждое лето устраивали званый обед, собирая две с лишним сотни родственников. Я с восхищением вспоминаю, как много нас рассаживалось на лавках за длинными столами во дворе, между домом и сливовым садом – ряды и ряды тетушек и дядюшек, кузенов и кузен, родственников и свойственников всех возрастов, от младенцев до восьмидесятилетних стариков и старух. Такие кланы не знали возрастных барьеров. Все мы жили не более чем в сотне миль друг от друга, все мы пели одни песни.

Буря войны вымела начисто старый двор. Вайды, некогда столь близкие, сейчас разбросаны по четырем континентам. Мы потеряли контакт, как и все остальные. И хотя Америку не разоряли вражеские армии, окруженные деревьями дворики все же ушли навсегда, утонули под слоем асфальта. Семьи разлетаются, и каждое поколение словно принадлежит другому пласту истории. На смену огромным домам с комнатами для дедушек и бабушек, дядюшек и тетушек пришли места молодежных сборищ, дома престарелых и тихие квартирки людей среднего возраста. У молодых людей почти исчезла возможность общаться со зрелыми женщинами. Исчезло и доверие между ними.

И у меня, выросшего в тогда еще интегрированном сообществе, есть уверенность, возможно, странная, что эти мои мемуары помогут понять простую истину: у мужчин и женщин много общего, пусть даже они родились в разное время. И, если посчастливится, восстановить почти потерянную связь между поколениями.

Стремясь поделиться собственным опытом, спешу уверить читателя, что не имею намерения ошеломить его личными похождениями. Напротив, мое желание – стимулировать его собственное любопытство. Все последующие страницы – весьма отрывочные воспоминания автора, сконцентрированные не столько на его персоне, сколько на универсальных трудностях любви. Да, эта книга, в определенной мере, о моей жизни. И я, подобно Терберу, знаю категорический императив Бенвенуто Челлини: должно дожить хотя бы до сорока и свершить нечто выдающееся, прежде чем садиться за собственное жизнеописание. Я не отвечаю ни тому, ни другому условию. Но, как говорил тот же Тербер, «сегодня каждый имеющий пишущую машинку не обращает ни малейшего внимания на допотопные правила старых мастеров».

Андраш Вайда

Адъюнкт-профессор

Философского департамента

Университета шт. Мичиган,

Энн-Арбор, Мичиган

Далее